ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
РЕШЕНИЕ
от 20 августа 2007 года N ГКПИ07-627
[Суд признал недействующим и не подлежащим применению со дня вступления настоящего решения в законную силу п.7 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных постановлением Правительства РФ от 16 октября 2000 года N 789 (в редакции постановления Правительства РФ от 1 февраля 2005 года N 49), в части, исключающей возможность освидетельствования пострадавшего в учреждении медико-социальной экспертизы при представлении вместо акта о профессиональном заболевании иного документа, подтверждающего профессиональный характер заболевания, выданного в соответствии с порядком, действовавшим до 6 января 2000 года, то есть до вступления в силу Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", так как оспариваемая норма допускает отказ в проведении обследования в учреждении медико-социальной экспертизы для определения степени утраты им профессиональной трудоспособности, что противоречит федеральному законодательству]
Верховный Суд Российской Федерации в составе: судьи Верховного Суда Российской Федерации Толчеева Н.К., при секретаре Якиной К.А., с участием прокурора Масаловой Л.Ф., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Миронова Юрия Николаевича о признании недействующим (в части) пункта 7 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года N 789,
установил:
Согласно пункту 7 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее - Правила), утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года N 789 (в редакции от 1 февраля 2005 года), освидетельствование пострадавшего в учреждении медико-социальной экспертизы проводится на основании обращения работодателя (страхователя), страховщика, по определению суда (судьи) либо по самостоятельному обращению пострадавшего или его представителя при представлении акта о несчастном случае на производстве или акта о профессиональном заболевании.
Миронов Ю.Н. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании пункта 7 Правил недействующим в части, требующей при обращении пострадавшего в учреждение медико-социальной экспертизы во всех случаях представлять акт о профессиональном заболевании, в том числе в случае установления профессионального заболевания до вступления в силу Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", что, по его мнению, противоречит пункту 1 статьи 28 названного Федерального закона, статье 21 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан и нарушает его (заявителя) права, поскольку при представлении заключения НИИ гигиены труда и профзаболеваний РАМН, установившего в 1989 году профессиональный характер возникшего у него заболевания, ему на основании оспариваемой нормы было отказано в проведении освидетельствования.
Миронов Ю.Н. в судебное заседание, о котором извещен надлежащим образом, не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.
Представители Правительства Российской Федерации Тырина Т.В. и Шаронова В.Н. в своих возражениях указали на то, что Правила не могут противоречить статье 21 вышеупомянутых Основ, поскольку имеют иной предмет правового регулирования, в оспариваемом пункте воспроизведено положение федерального закона, не предусматривающего возможность проведения обследования в учреждении медико-социальной экспертизы при представлении иного документа, кроме акта о профессиональном заболевании.
Выслушав объяснения представителей заинтересованного лица, обсудив их возражения и доводы заявителя, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей заявление Миронова Ю.Н. удовлетворить, суд приходит к следующим выводам.
Оспариваемые в части Правила изданы Правительством Российской Федерации на основании пункта 3 статьи 11 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и, как следует из их пункта 1, определяют порядок установления учреждениями медико-социальной экспертизы степени утраты профессиональной трудоспособности лицами, получившими повреждение здоровья в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Пункт 7 Правил по своему содержанию и смыслу, придаваемому ему в правоприменительной практике, во всех случаях исключает возможность проведения обследования пострадавшего в учреждении медико-социальной экспертизы с целью установления степени утраты им профессиональной трудоспособности при отсутствии акта о профессиональном заболевании.
Данная норма в части, не допускающей возможность проведения обследования пострадавшего при представлении документа, подтверждающего профессиональное заболевание, установленное у него в соответствии с порядком, действовавшим до вступления в силу Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", не может быть признана законной независимо от того, что в ней воспроизведены положения пункта 1 статьи 13 названного Закона, поскольку он подлежит применению к правоотношениям, возникшим после введения его в действие и не содержит норм, обязывающих пострадавших повторно подтверждать ранее установленное профессиональное заболевание.
Согласно абзацу первому пункта 1 статьи 28 указанного Федерального закона лицам, получившим до вступления в силу этого Закона увечье, профессиональное заболевание либо иное повреждение здоровья, связанные с исполнением ими трудовых обязанностей и подтвержденные в установленном порядке, а также лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, обеспечение по страхованию производится страховщиком в соответствии с данным Федеральным законом независимо от сроков получения увечья, профессионального заболевания либо иного повреждения здоровья.
Из содержания приведенной нормы видно, что в ней предусмотрено предоставление обеспечения по страхованию лицам, получившим до вступления в силу этого Закона профессиональное заболевание, подтвержденное в установленном порядке. При этом оговорки о том, что профессиональное заболевание должно быть повторно подтверждено, не содержится. При анализе абзаца первого пункта 1 статьи 28 Закона в единстве с абзацем вторым того же пункта, в котором говорится о правах указанных лиц именно на момент вступления Федерального закона в силу, также следует, что для целей обеспечения по страхованию признается профессиональное заболевание, подтвержденное в ранее установленном порядке.
При толковании статьи 28 Закона суд учитывает и правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированную им в постановлении от 24 мая 2001 года N 8-П по делу о проверке положений части первой статьи 1 и статьи 2 Федерального закона "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей", согласно которой изменение законодателем ранее установленных условий должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающим сохранение разумной стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм; с этим связаны законные ожидания граждан, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано.
Поэтому отсутствие в статье 28 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" прямого указания о повторном подтверждении профессионального заболевания во вновь установленном порядке, что означало бы отмену выданных до введения в действие этого Закона документов о признании пострадавшими в результате профессиональных заболеваний и тем самым - отрицание приобретенного этими лицами права на последующее возмещение вреда, следует рассматривать как подтверждение действительности таких документов.
В соответствии с Правилами возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденными постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 года N 4214-1 и действовавшими до вступления в силу (6 января 2000 года) Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", доказательством ответственности работодателя за причиненный вред признавалось медицинское заключение о профессиональном заболевании; освидетельствование во ВТЭК производилось при представлении акта о несчастном случае на производстве или другого документа о несчастном случае, связанном с исполнением трудовых обязанностей (статьи 5, 35).
постановлением Правительства Российской Федерации от 23 апреля 1994 года N 392, также допускалось проведение освидетельствования потерпевших при представлении не только акта, но и другого документа о несчастном случае.
При этом приказом Министерства здравоохранения и медицинской промышленности Российской Федерации от 23 июня 1994 года N 130, а также другие действовавшие в то время нормативные правовые акты, относящиеся к соответствующей сфере деятельности, предусматривали, что связь заболевания с профессией устанавливается Центром профпатологии, в наиболее сложных и конфликтных ситуациях проводится экспертиза связи заболевания с профессией Федеральным центром профпатологии (его функции выполнял клинический отдел Научно-исследовательского института медицины труда РАМН), заключение которого является действительным на всей территории Российской Федерации и может быть пересмотрено только Федеральным экспертным советом.
Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 декабря 2000 года N 967 было утверждено Положение о расследовании и учете профессиональных заболеваний, согласно пункту 30 которого документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве, является акт о случае профессионального заболевания.
Однако принятие указанного нормативного правового акта не является основанием для признания недействительными документов, подтверждающих связь возникшего у работника заболевания с профессией, выданных до вступления в силу вышеуказанного Федерального закона (до 6 января 2000 года) компетентными органами с соблюдением ранее установленного порядка. Такие документы, сохраняющие свою действительность, по своей правовой природе аналогичны актам о профессиональном заболевании, в связи с чем при их представлении пострадавшему не может быть отказано в проведении обследования в учреждении медико-социальной экспертизы для определения степени утраты им профессиональной трудоспособности. Поскольку пункт 7 Правил допускает такой отказ, то в соответствии с частью 2 статьи 253 Гражданского процессуального кодекса РФ подлежит признанию недействующим в оспоренной части.
Что касается ссылки заявителя на противоречие оспариваемой нормы статье 21 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, то она ошибочна. Эта статья распространяется на отношения, связанные с признанием гражданина не пригодным по состоянию здоровья к выполнению отдельных видов профессиональной деятельности. Правила, в том числе оспариваемый пункт, имеют иной предмет правового регулирования и не затрагивают вопросы, касающиеся порядка признания граждан пригодными (не пригодными) по состоянию здоровья к выполнению отдельных видов профессиональной деятельности, поэтому не могут противоречить названной статье Основ.
Руководствуясь статьями 194-199, 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации
решил:
Заявление Миронова Юрия Николаевича удовлетворить. Признать недействующим и не подлежащим применению со дня вступления настоящего решения в законную силу пункт 7 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года N 789 (в редакции постановления Правительства Российской Федерации от 1 февраля 2005 года N 49), в части, исключающей возможность освидетельствования пострадавшего в учреждении медико-социальной экспертизы при представлении вместо акта о профессиональном заболевании иного документа, подтверждающего профессиональный характер заболевания, выданного в соответствии с порядком, действовавшим до 6 января 2000 года, то есть до вступления в силу Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".
Решение может быть обжаловано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 дней со дня его принятия в окончательной форме.
Судья Верховного Суда
Российской Федерации
Н.К.Толчеев