Рыбалов А.О.
кафедра гражданского права
юридического факультета СПбГУ
         

Обязательства "простые" и "сложные"
(Некоторые аспекты спора о понятии обязательства)

    Несмотря на свое многовековое существование, институт обязательства не перестает быть в чем-то спорным. В настоящей статье предлагается обсудить лишь некоторые аспекты теории обязательства. Речь пойдет о так называемых "синаллагматических обязательствах", то есть о том, сколько обязательств возникает из двусторонне-обязывающего договора. Как известно, существуют два подхода к решению этого вопроса.
    
    Согласно первому, из синаллагматического договора возникает несколько "простых" обязательств, являющих собой сочетание субъективного права и субъективной обязанности. В соответствии с другой точкой зрения, все возникшие на основе договора взаимоотношения сторон являются единым обязательством (далее по тексту такое единое обязательство будет называться синаллагматическим или двусторонним). Точка зрения, поддерживаемая автором, не является оригинальной, заключаясь в том, что обязательством является элементарное противостояние права и обязанности. Ни в коем случае не претендуя на разрешение старого спора, хотелось бы осветить лишь некоторые его аспекты.
    
    Предварительно отметим, что вопрос этот имеет не только теоретическое, но и весьма практическое значение. Так, Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области признал недействительными сделки уступки права требования из договора водоснабжения, так как счел возникшие из этого договора отношения сторон единым обязательством. А раз уступка требования предполагает "безусловную замену лиц в обязательстве", то в данном случае уступка требования произведена неправомерно*. Существует также мнение, что в "двухстороннем обязательстве" уступить право требования нельзя, одновременно не переведя долг. Очевидно, что при ином подходе к понятию обязательства решение было бы иным.  
________________
    * Постановление по делу N А56-15099/97: Юридическая практика. Информационный бюллетень Центра права специального юридического факультета СПбГУ. СПб: Изд-во СПбГУ, 1998. С.63.

    
    Представляется, что отчасти проблема порождена смешением понятий договора как сделки и обязательства как правоотношения. Это традиционный для нас подход, который осуждал еще Г.Ф.Шершеневич: "наше законодательство не только не предполагает, что договор возможен за пределами обязательственного права, но даже смешивает договор с обязательством"*. Добавим, что порой грешит этим не только законодательство, но и доктрина. Окончательному разрешению вопроса препятствует также некритичное восприятие омонимов в юридических текстах. Попробуем в дальнейшем показать это на примерах.
________________
    * Шершеневич Г.Ф. курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. С.397.

    
    Классическое определение обязательства в римском праве не оставляет сомнения в том, что под ним понималась элементарная связь "кредитор-должник": "сущность обязательства … чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь или сделал или предоставил" (D.44.7.3). Еще более очевиден односторонний характер обязательства в цивильном праве, особенно при заключении сделки путем stipulatio. Стипуляция порождала только одностороннее обязательство: должником  могло стать только лицо, давшее обещание, кредитором - лицо, которое получило обещание*. Между тем на основании существовавших в римском праве синаллагматических договоров - контрактов иногда делается вывод и о синаллагматических обязательствах. Так, Лабеон писал, что "иные дела "совершаются", иные "ведутся", иные "заключаются": и "акт" является общим термином, совершается ли сделка словами или путем передачи вещи, как при стипуляции или отсчитывании денег; контракт же - это взаимное обязательство, то, что греки называют "взаимным обменом", как-то: договоры купли-продажи, найма, товарищества" (D.50.16.19). Как видим, Лабеон говорит о двусторонне-обязывающей сделке, однако современные комментаторы приводят его текст в обоснование существования в римской доктрине двусторонних обязательств: "двусторонние обязательства… называют синаллагматическими, вслед за Лабеоном, который прилагал понятие контракта только к сделкам, эффект которых заключался в установлении взаимного обязательства"**. Тем временем римские юристы синаллагмой называли именно сделку, а не обязательство:  "например, я дал тебе вещь, чтобы ты дал мне другую вещь, я дал, чтобы ты что-нибудь сделал; это является синаллагмой, и отсюда рождается цивильное обязательство…. Имеется контракт, который Арист называет синаллагмой" (D.2.14.7). Из контракта купли-продажи (классического примера двусторонне-обязывающей сделки) стороны имели разные иски: actio empti и actio venditi. И.А. Покровский, комментируя те же положения римского права, приходит к взаимоисключающим утверждениям: "Из договора купли-продажи возникает обязательство двустороннее.… Каждая из сторон … является и должником, и кредитором.… Весь же договор (курсив мой - А.Р.) в целом называется двойным именем emptio-venditio". И строкой ниже: "Эти два встречных обязательства связаны друг с другом: одно существует только потому, что существует другое; каждое является условием для другого"***. Получается, что из синаллагматического договора возникает два вида обязательств: одно "суммарное" и его "слагаемые" - простые встречные обязательства. Однако такой подход не приемлем, так как одним словом обозначаются разные явления, в результате чего невозможным оказывается применение норм права. Так, какое понятие обязательства следует использовать при разрешении ситуаций, указанных в качестве примеров в начале статьи? Разные подходы дадут противоположные результаты****.
________________
    * Дождев Д.В. Римское частное право. М.: Норма-Инфра-М, 1999. С.542.
    
    ** Дождев Д.В. Указ. соч. С.539.
    
    *** Покровский И.А. История римского права. Мн.: Харвест, 2002. С.399.
    
    **** На наш взгляд, в таком случае приоритет должно иметь легальное определение обязательства, то есть его понимание как единства субъективного права и обязанности.

    
    Представляется, что для римских юристов синаллагма все-таки представляла собой двусторонне-обязывающую сделку, а не возникающее из нее обязательство. Иначе не могла бы быть выработана концепция обязательственной престации, то есть того действия, которое должен был исполнить должник. Оно заключалось в dare, facere, praestare. Вряд ли можно выделить единый предмет престации в отношениях сторон из договора хранения, подряда, etc.
    
    В российской цивилистике спор о сложном или простом содержании обязательства идет уже давно. Д.И.Мейер выделял "взаимные" обязательства: "взаимные обязательства - те, в которых каждая из участвующих сторон обязывается совершить в пользу другой какое-либо действие, так что каждая сторона представляется в одно и то же время… и верителем, и должником…. Только в таком случае можно считать взаимным, когда право должника на действие верителя находится в неразрывной связи с тем действием, которым обязан должник в пользу верителя"*. В.И.Синайский писал: "При простейшем содержании обязательства, например, ссуды, одна сторона выступает только как кредитор, другая - только как должник. При более сложном содержании обязательства, например, при купле-продаже, каждая их сторон является в отношении друг к другу обязанной и правомочной стороной"**. В то же время Г.Ф.Шершеневич считал несколько иначе: "в двусторонних договорах, строго говоря, два отношения, из которых каждое имеет своего активного и пассивного субъекта, только что эти отношения тесно срастаются и не могут быть произвольно разъединяемы"***. Таким образом, уже в дореволюционной российской цивилистике конкурировали два подхода к содержанию обязательства.
________________
    * Мейер Д.И. Русское гражданское право. Часть 2. М.: Статут, 1997. С.107.
    
    ** Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С.296.
    
    *** Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С.403.

    
    К началу XX века в споре чуть было не поставили точку. Впервые легальное определение обязательства появляется в российском праве в Проекте Гражданского Уложения Российской империи. Ст.1 книги пятой ("Обязательственное право") определяла его так: "Обязательство есть законная обязанность одного лица к передаче имущества или к совершению либо несовершению иного действия в пользу другого лица". Оценивать приведенную норму необходимо вкупе с определением договора (ст.5 Проекта): "Договор, по которому обе стороны взаимно принимают на себя обязательства, называется двусторонним. Договор, по которому лишь одна сторона принимает на себя обязательство относительно другой стороны, называется односторонним". При обсуждении Проекта Уложения от Таганрогского съезда мировых судей поступило возражение о том, что содержание ст.5 "неправильно приурочено к договорам, а в действительности относится к обязательствам". Редакционная Комиссия, однако, мнение таганрогских мировых судей сочла за "недоразумение": "Таких двусторонних обязательств, в которых обе стороны одновременно занимали бы положение и верителя, и должника, не существует. Все обязательства суть односторонние в том смысле, что каждое отдельное обязательство всегда возникает только с одной стороны; в тех же случаях, когда обязанностям одной стороны соответствуют обязанности другой, имеется уже не одно, а два или более встречных обязательств, что может быть установлено только договором. Поэтому и содержание ст.5 совершенно правильно отнесено не к обязательствам, а именно к договорам, в которых обязательства могут быть установлены или взаимно на обеих сторонах, или только на одной стороне, без соответствующего обязательства на другой"*.
________________
    * Гражданское Уложение. Книга пятая. Обязательственное право. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения / Вторая редакция, с объяснениями. СПб, 1902. С.7.

    
    Однако по известным причинам Гражданское Уложение в силу не вступило, а советская цивилистика, хотя и широко использовала достижения дореволюционной, не восприняла единогласно точку зрения разработчиков ГУ, и спор был продолжен.
    
    М.М.Агарков, автор одной из лучших советских работ по теории обязательств, не обошел эту тему стороной. "Право требования одной стороны и соответствующая ему обязанность другой стороны совершить или воздержаться от определенного действия составляют необходимое ядро всякого обязательственного отношения. … Но очень редко отдельные конкретные правоотношения, с которыми приходится иметь дело в жизни, имеют такую простую структуру. Обычно их структура представляется более сложной. Обязательство, связывающее кредитора и должника, очень часто осложняется зависимостью от встречного обязательства между теми же сторонами. Это имеет место в случае двустороннего договора. В случае такого договора (например, продажа, подряд, имущественный наем и др.) каждая из сторон является кредитором по одному обязательству и должником по другому, причем оба обязательства взаимно обусловливают друг друга"*. Как видим, М.М.Агарков согласен с тем, что из двустороннего договора возникают различные обязательства, однако далее полагает, что "оба обязательства в силу этой обусловленности составляют единое сложное обязательственное правоотношение. В случае обязательственного правоотношения из двустороннего договора так же, как и в случае множественности лиц на одной или обеих сторонах обязательства, происходит как бы удвоение (или вообще умножение) одних и тех же элементов в обязательстве (сторона, право требования, обязанность)"**.
________________
    * Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С.60.
    
    **  Там же. С.60.

    
    Понимая, что спор идет о терминах и чтобы поставить точку в терминологической путанице, М.М.Агарков предлагал следующее решение вопроса: "…мы должны отметить некоторую неопределенность обычной терминологии. Обязательством или обязательственным правоотношением называют иногда, совокупность права требования кредитора и соответствующей ему обязанности должника, иногда же обязательством называют обязательственное право, отношение со всеми осложняющими его моментами (например, альтернативное обязательство, обязательственное отношение из двустороннего договора). Мы думаем, что было бы более удобно называть обязательственным правоотношением обязательство в целом, т.е. основное отношение со всеми его осложнениями. Для совокупности же тех элементов, которые указаны в ст.107*, можно было бы говорить об основном обязательственном отношении, помня при этом, что в случае двустороннего договора - основных отношений неизбежно два"**.
________________
    * ГК РСФСР 1922 года
    
    ** М.М. Агарков. Указ. соч. С.73.

    
    Еще один пример подобного подхода, при котором обязательством называются и "простые", и "сложные" правоотношения: "Однако это лишь простейшая модель обязательственного правоотношения (одностороннее обязательство). В реальном имущественном обороте… преобладают двусторонние обязательства, когда обе стороны выступают в качестве должника в одном обязательстве (курсив мой - А.Р.) и одновременно являются кредитором по другому"*. Как уже указывалось, подобный терминологический конформизм делает невозможным применение правовых норм. Когда под "двусторонним" обязательством понимается сумма "простых", двусмысленность понятия не дает ответа на те вопросы, которые ставит практика.
________________
    * Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей. М.: Спарк, ред. журнала "Хозяйство и право", 1999. С.387.

    
    Как отмечалось, по нашему мнению, проблема во многом связана со смешением понятий договора и обязательства. Это хорошо видно из следующих примеров. Один из наиболее распространенных комментариев к ГК РФ утверждает: "В п.1 ст.307 приведена элементарная модель обязательственного правоотношения. В действительности в гражданском обороте широко используются условные (?) варианты этой модели. Имеются в виду прежде всего двусторонние обязательства, в которых каждая из сторон в одно и то же время выступает в качестве кредитора и должника"*. Как видим, авторы недвусмысленно настаивают на двустороннем характере обязательственного правоотношения. Однако следующая фраза комментария опровергает предыдущую: оказывается, п.2 ст.308 ГК "имеет в виду прежде всего двусторонние договоры, при которых оба контрагента наделены и правами, и обязанностями. Такой договор представляет собой сумму двух обязательств, в которых каждая из его сторон занимает разное положение. Примером может служить договор купли-продажи. Он состоит из обязательства передать вещь в собственность другой стороне, где должником выступает продавец, а кредитором - покупатель, и встречного обязательства - принять товар и уплатить за него определенную цену, где должником является покупатель, а кредитором - продавец"**. Как же понимать авторов комментария? Получается, что "двустороннее обязательство" есть договор, представляющий собой сумму двух обязательств. Одно из двух: либо авторы не совсем четко проводят различие между юридическим фактом и правоотношением, либо опять-таки полагают, что можно безболезненно обозначать одним словом разные вещи. Даже фундаментальные труды порой грешат смешением понятий. Так, М.И.Брагинский и В.В.Витрянский утверждают: "двусторонними называются договоры, в которых каждая из сторон имеет и права, и обязанности, а односторонними - договоры, в которых у одной из сторон есть только права, а у другой - только обязанности…. Консенсуальными считают договоры, вступающие в силу с момента достижения сторонами согласия, а реальными - договоры, которые признаются заключенными с момента, когда на основе соглашения осуществлена передача стороной контрагенту определенного имущества"***. Процитированный отрывок включен в состав главы "Договор-правоотношение", из чего можно сделать вывод, что имеет место смешение юридического факта и правоотношения. Причем если применительно к "двустороннему договору" из последующего изложения так и остается непонятным, имеют в виду авторы сделку или обязательство, то в отношении консенсуального договора таких сомнений быть не может - консенсуальной может быть только сделка, но не обязательство. Особенно удивительно то, что авторы в начале книги сами предупреждают о полисемичности термина "договор", однако утверждают: "использование в различных вариантах термина "договор" никаких неудобств не влечет. Необходимо лишь иметь в виду, что речь идет об омонимах"****. Потому при последующем изложении авторы от использования омонимов не отказываются, что приводит их к частому смешению этих понятий*****.
________________
    * Комментарий к ГК РФ, части первой (постатейный) / Под ред. Садикова О.Н. М.:Контракт, Инфра-М, 1998. С.553.
    

    ** Там же. С.556.
    
    *** Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.308.
    
    **** Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.12.
    
    ***** Самый яркий пример: авторы берутся "проследить смешение вещного с обязательственным … на примере основного обязательственного правоотношения - договорного". Рассмотрев вещный договор и придя к выводу, что это только сделка, не порождающая обязательственных отношений ("вещный договор в принципе не предполагает какого-либо обязательственного правоотношения"), авторы затем утверждают, что "вещные договоры не укладываются в рамки обязательственных правоотношений и… могут рассматриваться как один из случаев проникновения вещных элементов в обязательственное правоотношение". См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С.226-227.

    
    Таким образом, одной из проблем спора о понятии обязательства является "терминологический конформизм", который может лишь завуалировать проблему, но не разрешить ее. Второй - невнимание к разграничению значения термина "договор", который может обозначать и сделку, и правоотношение.
    
    Наверное, нет смысла приводить полный набор аргументов в пользу теории, по которой под обязательством следует понимать только то, что указано в ст.307 ГК РФ. Все они перечислялись в различных исследованиях не раз, и их очередное упоминание значения не имеет. Хотелось бы указать только на одно. Если обязательство считается относительным правоотношением, то оно уже поэтому не может быть двусторонним. Говорить об абсолютном или относительном характере правоотношения можно только применительно к "простому" правоотношению, ведь для этого необходимо установить круг обязанных субъектов, так как критерием различения абсолютных и относительных правоотношений является их субъектный состав. Как пишет О.С.Иоффе, "права признаются относительными или абсолютными в зависимости от того, возлагается ли обязанность по их соблюдению на определенных субъектов или на неопределенную группу лиц"*. Однако оценить относительность круг обязанных лиц можно лишь относительно управомоченного субъекта. Таким образом, оценка "двустороннего правоотношения" сведется к выделению двух встречных отношений и их анализу на предмет абсолютности или относительности.
_______________
    * Иоффе О.С. Указ.соч. С.605.

    
    Не вдаваясь в дальнейшее перечисление многочисленных доводов, хотелось бы сразу перейти к полемике с основным аргументом сторонников "синаллагматических обязательств". Таковым является тезис о едином экономическом основании обязательства, без учета которого понятие последнего превращается, по выражению О.С.Иоффе, в "оторванную от реальности бесплодную абстракцию", а его противников можно обвинить в игнорировании экономического базиса. Такой подход отстаивал еще В.К. Райхер, который призывал при анализе правовых отношений исходить не из "формально-догматических, а социально-экономических признаков".
    
    Между тем известно, что договором могут быть установлены и такие отношения сторон, которые даже сторонники "социологического" подхода сочтут набором различных обязательств. Так, например, договор строительства комплектного промышленного объекта*, с точки зрения права слагается из целого ряда правоотношений по поставке оборудования, его монтажу, организации производства, обучению персонала и т.д. В то же время с социально-экономической точки зрения все эти отношения должны быть признаны едиными.
________________
    * Тынель А., Функ Я., Хвалей В. Курс международного торгового права. Мн.: Амалфея, 2000. С.475.

    
    Бесспорно, впрочем, то, что юридические отношения сторон имеют некую экономическую основу. В чем же заключается эта основа, что она из себя представляет? По всей видимости, экономическая основа "синаллагматического" обязательства должна выражаться в совпадении экономических интересов его сторон. Однако на самом деле интересы сторон обязательства различны. М.М. Агарков писал: "содержание обязанностей [сторон двустороннего договора - А.Р.] различно не только с чисто юридической точки зрения, но различно и с точки зрения экономической. Продавец обязан передать покупателю вещь, а покупатель - уплатить продавцу цену, подрядчик должен произвести определенную работу, а заказчик - уплатить цену подряда и т.п. Стороны преследуют непосредственно каждая свою экономическую цель, заключающуюся в получении того, что должна исполнить другая сторона. Взаимная обусловленность обязанностей (и соответствующих им прав) является юридической формой для экономического отношения обмена. В правоотношении из двустороннего договора два различных по своему содержанию обязательства взаимно обусловливают друг друга так, что по общему правилу исполнение одного из них должно быть произведено лишь в случае и в меру исполнения другого"*. Несколько ранее И.А.Покровский говорил про обязательства, возникшие из синаллагматического договора: "эти два встречных обязательства связаны друг с другом: одно существует только потому, что существует другое; каждое является условием для другого. В этом заключается принципиальная сущность всякого двустороннего, так называемого синаллагматического, договора (курсив мой - А.Р.)"**. У обоих авторов речь идет о взаимной обусловленности существования обязательств. Однако если одно явление обуславливает другое, то они не образуют единства. Это не единство обязательств, а скорее их взаимосвязь.
________________
    * Агарков М.М. Указ. соч. С.65.
    
    ** Покровский И.А. Указ. соч. С.399.

    
    Единство интересов сторон заключается в том, что интерес одной из них будет удовлетворен другой в том лишь случае, если первая удовлетворит или пообещает удовлетворить интерес второй. И потому обе стороны хотят одного: найти лицо, заинтересованное в их исполнении и связать его vinculum juris. Общим будет интерес во вступлении в обязательства, которые способны удовлетворить различные интересы обеих сторон. Единство интересов сторон, таким образом, лишь в том, чтобы обязательства возникли. Это - их общая цель, в достижении которой им по пути. И выражается, материализуется в области правовых явлений это экономическое единство интересов через юридический факт - договор. С помощью договора контрагенты могут обязать другого сделать то, что им нужно. В самом же обязательстве никаких общих интересов сторон нет. Договор является тем общим, что связывает встречные обязательства. Однако договор сам по себе не есть экономическая основа связи сторон, он лишь опосредует ее, сам являясь результатом совпадения интересов сторон.
    
    Сущностью синаллагматического договора является взаимообусловленность возникших из него обязательств. Эта взаимообусловленность обязательств в полной мере и описывает экономическую основу отношений сторон. Таким образом, по нашему мнению, экономическая связь встречных обязательств в достаточной мере описывается через единый источник возникновения - договор и через взаимообусловленность встречных обязательств, выражающуюся в том, что исполнение одного обусловлено исполнением другого. Это обстоятельство говорит о том, что признание в качестве обязательства элементарной связи кредитора и должника никак не отрицает единой экономической основы возникших отношений сторон. Встречные обязательства образуют систему, комплекс взаимозависимых и взаимообусловленных обязательств, которые своей принадлежностью к такой системе явно выделяются среди прочих, участниками которых являются даже те же лица.
    

    Взаимозависимость обязательств из двусторонне-обязывающего договора, кроме того, что они возникли из одной сделки, выражается и еще в одном обстоятельстве. В большинстве случаев договором сторон четко закреплено, какое из обязательств должно быть исполнено первым. В случае его неисполнения срабатывают нормы ст.328 ГК, в соответствии с которой в случае непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения. В таких случаях можно говорить о том, что встречное обязательство возникает из сложного юридического состава - договора и предоставления другой стороны. До момента такого предоставления встречного обязательства не существует, так как никаких санкций за его неисполнение применено быть не может, более того, неисполнение признается правомерным. Однако даже если не соглашаться с такой точкой зрения, уступка права требования в том случае, когда встречное обязательство еще не исполнено, не таит в себе никакой угрозы для устойчивости комплекса обязательств, возникших из одного договора, взаимозависимость встречных обязательств при этом ничуть не пострадает. Кредитор по встречному обязательству сохранит против цессионария возможность неисполнения своего обязательства. Поэтому несостоятельна критика "простого обязательства" на том основании, что в таком случае лицо, не исполнившее свое обязательство, может уступить право требования во встречном.
    
    В качестве еще одного довода противники "простых обязательств" приводят утверждение, что такие обязательства практически нельзя подвергнуть классификации, так как передача вещи происходит и при купле-продаже, и при дарении, причем отношения по передаче вещи тождественны. Однако такая классификация не только возможна, но и уже давно существует. Это и римская теория разделения обязательств на виды "dare", "facere", "praestare", и современная отечественная классификация обязательств по передаче вещи, выполнению работ, оказанию услуг*. Эти классификации описывают именно простые обязательства. Обязательства по передаче вещи в собственность, безусловно, могут быть тождественными, независимо от того, возникли они из договоров купли-продажи, мены или дарения, обязательства же по уплате денежных средств идентичны всегда. Тот или иной вид договора порождает специфичный набор обязательств, характерный только для него. ГК приводит типичные соглашения сторон, которые порождают типичные же последствия - обязательства сторон. Юридическая экономия достигается тем, что сторонам предлагается типичный вариант взаимного поведения для разных случаев. Так, если стороны согласились осуществить мену, им предлагается типовой вариант соглашения по этому поводу. Из такого типового соглашения возникнут и стандартные обязательства сторон, которые, впрочем, вольны в определенных пределах модифицировать эти обязательства, внося изменения в предлагаемую проформу договора. Таким образом, во второй части ГК РФ, несмотря  на ее название, содержатся не отдельные виды обязательств, а отдельные виды договоров или комплексы взаимосвязанных обязательств, возникших из одного договора.  
________________
    * См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1998. С.320.

    
    Итак, позиция сторонников "социологического (или экономического) подхода" фактически заключается в том, чтобы отождествить социально-экономическое отношение субъектов с возникающим между ними на его основе правовым отношением. Однако понятия социально-экономического и правового отношения хотя и тесно взаимосвязаны, но отнюдь не тождественны. Право есть инструмент, регулятор этих социально-экономических отношений. Таким же инструментом является и понятие обязательства. Правовое отношение возникает как результат наложения правовых норм на экономическое отношение, что подразумевает несовпадение этих понятий. Полагаю, что для того, чтобы подчеркнуть экономический базис отношений сторон, вовсе не нужно объявлять обязательством весь комплекс отношений, возникающий между ними. Эта социально-экономическая основа возникших обязательств выражается через такой феномен, как их взаимосвязь. Тем более что интересы стороны преследуют разные, сходясь лишь в одном - в необходимости создания взаимообусловленных обязательств, то есть в заключении договора. Поэтому признание обязательством правовой связи должника и кредитора, то есть, собственно, того, что и записано в ГК, само по себе никак не игнорирует социально-экономические реалии.